Священник Сергий Киселев: «Каждая моя песня — веха пройденного духовного пути»
6.Баллада о пророках и поэтах.
10.Пленник.
12.Кручина.
Источник статьи: http://orthodoxy.org.ua/uk/2007/11/13/11681.html
Нынешний гость нашей редакции — не просто певец и композитор. По количеству вышедших в свет сольных альбомов через пару лет он догонит Пола Маккартни; благодаря ему те, кто обитает в исправительных учреждениях, получают песенную альтернативу «Владимирскому централу» и узнают о существовании иного, высшего и лучшего мира; география места жительства его духовных чад давно уже охватила всю страну, включая даже тех, кого он никогда не видел, и общается он с ними если не лично, то посредством своего удивительного голоса. Не только голос, но и имя его у православной общественности уже давно на слуху: у нас в гостях — священник Сергий КИСЕЛЕВ.
В редакцию отец Сергий пришел с пресс-секретарем и ближайшим помощником Надеждой Хоменко.
— Отец Сергий, нынешней осенью прошел Международный фестиваль православной авторской песни «Благодатное небо». И организаторы, и слушатели отмечали высокий профессиональный уровень участников…
— Мы сейчас открываем для себя множество прекрасных исполнителей. Отлично выступали на нынешнем фестивале Светлана Потеря, Анна Перкова, Светлана Копылова, Ирина Горелова.
В подобных мероприятиях я участвую как почетный гость, вне конкурсной программы, ведь соревноваться с кем-то, бороться за призовые места — это не мое. Я прихожу к людям и беседую с ними как пастырь. А вот молодые пускай выступают, показывают себя, доносят до аудитории свое понимание мира.
— Насколько серьезно можно сейчас говорить о зарождении такого жанра, как духовные песнопения?
— Этот жанр существовал и раньше, сейчас он трансформируется. После 70-летнего господства атеизма в нашем государстве наступил новый период — худший или лучший, сказать трудно. Одним словом — демократический. Мы постоянно находимся перед необходимостью выбирать — дороги и к добру, и ко злу открыты. И если мы имеем возможность противостоять злу, которое царит вокруг, потоками льется в души, то должны через современные средства массовой информации во весь голос говорить о Боге, петь о Нем, писать. Если замолчим, Господь спросит на Страшном Суде: «Почему вы молчали, когда вам дана была свобода проповедовать Мое слово?» Поэтому я благодарю Бога за то, что мы живем в такое время — трудное и легкое одновременно.
«Когда я воцерковлялся, решил, что хватит петь, и сходу продал свою замечательную гитару»
— Вы совмещаете церковное служение с певческим даром. Как Вам это удается? И как вообще, на Ваш взгляд, священство соотносимо с каким-либо творчеством? Дополняет ли одно другое, не вступает ли в противоречие?
— Убежден, что не вступает. Лично я петь начал давно, еще до прихода к вере, стихи так вообще с детства писал. Исполнял Высоцкого, других бардов, романсы — одним словом, хорошие песни, непристойных не пел. Но когда крестился в Православной Церкви — а случилось это довольно поздно, в 25 лет, решил, что хватит петь, нужно вести благочестивую жизнь, и творчество вообще перечеркнул. У меня была прекрасная гитара «Кремона» — подарок друга. Я ее просто продал, чтобы, так сказать, не соблазняться, не петь. Хотелось быть полностью духовным человеком, а гитара, казалось, — вещь светская.
И вот, как-то раз в компании на дне рождения друзья по старой памяти попросили меня спеть. Я исполнил Высоцкого, еще что-то, и на следующий же день побежал каяться в Свято-Покровский монастырь.
Исповедовал отец Федор Шеремета. «Отче, — говорю, — вчера не сдержался, был в гостях, взял гитару и пел мирские песни». «А ты пой духовные», — последовал ответ. «Как духовные?» «Есть такой иеромонах Роман (Матюшин). Я тебе дам кассету…»
Пришел я домой, включил песнопения отца Романа и проплакал все время, пока слушал. Слова меня просто потрясли! Так произошло второе рождение моего гитарного творчества.
— Сразу же стали исполнять собственные песни?
— Сначала пел романсы иеромонаха Романа. И хотя они очень хорошие, высокодуховные, но в этом таится и их недостаток: простая аудитория не всегда их понимает, а высокодуховная может и без поэзии обойтись. Но отца Романа я очень уважаю, более того, считаю, что он — один из ярчайших поэтов современности.
Постепенно я стал писать песни. Каждая из них становилась вехой моего пройденного духовного пути. Я шел к Богу, все больше узнавал о горнем мире и писал о том, что чувствовал.
Один мой друг — отец Александр Иванов, сейчас служит в Китаевой пустыни, однажды попросил меня: «Запиши мне твои духовные песни на кассету. Буду в машине ехать — послушаю…» «Ладно, — говорю, — запишу. Только качество будет низкое, ведь магнитофон у меня — примитивненький». При этом разговоре присутствовал его товарищ. «У меня есть знакомые в студии звукозаписи, — сказал он, — давайте там запишем — сделают бесплатно…».
Так вышла моя первая кассета «Красота истины и убожество души». Когда уже записали, звукорежиссеры спрашивают: «Каким тиражом выпускать?» «Не знаю, — говорю, — штук 20, наверное». «Вы что, смеетесь? Меньше тысячи не делаем!..» Сошлись на сотне, думаю, ладно, раздарю потихоньку.
Мой духовник, отец Михаил Макеев, послушал и благословил: «Пой, брынькай себе. Может, кому-то расскажешь о Боге, поможешь людям нецерковным».
Дальше писать я даже не думал. Но люди встречали меня и спрашивали: «Когда уже ваша вторая кассета выйдет?» «А второй не будет, стихи я уже не пишу. Это так, из старых запасов оставались». «Не будет? Так мы все ждем!..» Пришлось написать второй альбом — «В океане жизни».
«Где это видано, священник — с гитарой!»
— Отец Сергий, отличается ли проповедь священнослужителя с амвона от проповеди под гитару? Есть ли какие-либо преимущества у песенного рассказа о вере, или это просто разновидность пастырского служения в современном мире?
— В селе Сулимовка на Киевщине, где я милостью Божьей служу уже 17 лет, в храм людей ходит мало, как и в большинстве сельских приходов — в основном, собираются на Пасху, на Крещение, на Маковея — когда можно что-то посвятить и домой унести. Обратишься к ним, скажешь проповедь — в год раза три-четыре, а потом на воскресных службах опять 15-20 человек, а то и меньше.
Духовные же песни слушают тысячи людей, десятки тысяч. Моя проповедь под гитару родилась сама, я никогда не считал, что мое служение именно такое, просто пел. А потом меня стали приглашать выступить в интернате, в больнице, в онкоцентре… Я приходил, пациенты собирались, слушали. Я рассказывал им о вере, о Боге и пел.
Мы начали ездить в тюрьмы, в колонии… Помню, как интересно познакомились с львовским владыкой Августином. Звонок, поднимаю трубку. «Это архиепископ Августин. Вы — отец Сергий Киселев?» «Да», — говорю. «Скажите, отец Сергий, вы не раскольник?» «Да Боже избавь, владыка, что вы? Уже 15 лет верой и правдой служу нашей Церкви…» «Ой, слава Богу! Приезжайте сейчас же ко мне в военный отдел, можете?..»
Так мы стали сотрудничать с владыкой Августином, он предложил посещать с ним заключенных в колониях. Мы были в Коростене, Кременчуге, во Львове, еще во многих местах.
— Если творчество уже поставлено на определенный уровень, то насколько реально совмещать его с пастырским служением?
— Служение — это главное, самое важное — чтобы совершалась Божественная литургия. При этом нужно стараться вести благочестивую жизнь, сочетать с ней церковную проповедь.
Но в то же время каждый из нас должен служить Богу тем даром, которым Творец наградил. Это я и стараюсь делать, только моя проповедь, мое служение выражено на доступном современным людям языке, в таком вот бардовском варианте.
Скажу честно, раньше у меня возникали мысли бросить все это. Думал, где это видано, священник — с гитарой! Да и многим отцам это не нравилось… А потом жизнь сама подсказала: после концертов слушатели подходили с такой признательностью, с таким умилением! Многие рассказывали случаи из жизни, когда благодаря моим песням люди крестились, приходили к Богу. Именно тогда в сердце исчезли сомнения, поэтому я до сих пор пою.
Помню, интересный случай произошел в Никополе. После выступления ко мне подошла женщина, которая рассказала, что еще год назад у нее было больное сердце. «Когда вы в прошлый раз приезжали в Никополь, я еле-еле пришла на ваш концерт, — сказала она. — А вернувшись домой, начала писать стихи». К нынешнему моему приезду она уже издала свой сборник, который я с радостью принял в подарок.
— Скажите, каково служить на сельском приходе Вам — человеку, который знаком с киевской аудиторией, столичными аншлагами, которого ждут везде… А тут, вы говорите, 40 человек на службе.
— Да, в селе все наоборот. Село — это особое место, особая атмосфера. Сейчас я там живу, хотя родился и вырос в Киеве. Но сейчас уже столицу не люблю, шумная она.
Надежда Хоменко: Люди в селах заняты хозяйством, других доходов ведь у них нет. А сельский труд — очень тяжелый, отнимает много времени. Если в городах больше времени для праздности, которая приводит одного в пивную, другого в казино, то в селах для безделья времени практически нет.
К тому же, огромное значение имеет уровень культуры. Вот например, мы с концертами бываем в Северодонецке. Это город с устоявшимися культурными традициями, он славится своими песенными фестивалями, а из местного музыкального училища вышли многие известные композиторы. В свое время здесь выступали почти все известные барды — Высоцкий, Дольский, Визбор, Городницкий. Здесь был открыт чудесный клуб авторской песни, в нынешнем году отметивший 15-летие. Перед выступлением отца Сергия даже не приходилось просить отключить мобильные телефоны: 300 человек как зашли в зал, как сели, так со слезами на глазах после концерта и встали. Ни один телефон не зазвенел, никто не входил, не выходил…
В прошлом, 2006 году мы отмечали 17 лет, как батюшка служит на приходе. Потихоньку приготовили для него поздравления, букет цветов. Воспользовавшись случаем, я обратилась к прихожанкам отца Сергия: «Вот иногда вы, наверное, думаете, где там наш батюшка ездит? (Бабушки кивают в знак согласия). А батюшка наш в это время вразумляет заблудших в тюрьмах, посещает страждущих в онкологических центрах, где люди вообще попали в такую ситуацию, когда у них дети умирают, а они сделать ничего не могут. И тут к ним приходит человек, который подает ниточку надежды, что есть Бог, и если Он так определил, значит, это для чего-то нужно…» И бабушки стоят со слезами на глазах, начинают понимать: «Да, мы так и думали». Вот это мгновения истины, но большего от них требовать нельзя.
«В своих песнях я стараюсь дать духовную оценку явлениям современности. Ведь многие идут по жизни как слепые котята…»
— Отец Сергий, какая аудитория у Вас самая, так сказать, любимая? Ведь есть такие слушатели, которые и воспринимают, и реагируют лучше, к таким приходишь, как к себе домой…
— Аудитория, которая больше всего любит и лучше всего принимает — это, конечно, люди церковные, хотя свои песни я пишу для аудитории светской. Рассуждаю так: верующие и без меня знают о Боге — они ходят в церковь, слушают проповеди, читают Евангелие и творения святых отцов. По большому счету, мои духовные композиции им не очень-то и нужны, но, что интересно, именно они больше всего и любят мое творчество.
Я адресую свои песни прежде всего тем, кто вообще ничего не знает ни о Боге, ни о Церкви, ни о вере. Как правило, это студенчество, заключенные, военнослужащие. Вот с этим контингентом отношения складываются непросто, ведь прийти к человеку и за час-полтора раскрыть перед ним духовный мир — очень тяжело. Иногда бывают случаи, когда аудиторию вообще не «прошибешь». Например, помню, выступал в налоговой академии в Ирпене. После концерта подошло человека четыре поблагодарить, кассеты приобрели, а остальные молча встали и ушли.
Когда стоишь на сцене, обращаешься к слушателям, сразу чувствуешь, какая собралась аудитория. Бывает тяжело… Но, как правило, обычно общение с публикой может начинаться нелегко, но потом душевный лед тает просто на глазах. Помню, благочинный Ржищевского округа пригласил с концертом в местный техникум, нам отвели на общение с молодежью 45 минут. Причем, директор сразу заикнулся, мол, может, за полчаса управимся. Мы с отцом благочинным головами покивали, полчаса так полчаса, управимся. Началось выступление, проходит 45 минут, потом еще 45 минут, уже и учителя все сошлись, слушают, никто не расходится. В результате общение получилось прекрасное.
Часто люди просто не знают, что такое духовная музыка. Ну пришел священник с гитарой, что он может нам сказать? Псалмы какие-то петь — непонятно. А когда песня простая, живая, откровенная, то вызывает вопросы, оживленную дискуссию. В своих композициях я стараюсь дать духовную оценку явлениям современности, ведь многие идут по жизни как слепые котята, образно говоря, правой руки от левой не могут отличить. И когда им подсказываешь в песне, как с духовной точки зрения нужно относиться к тем или иным вещам, то люди просто прозревают: «А мы не знали, батюшка. Разве так?..»
— Откуда вы черпаете идеи для своих песен? Случайно находятся?
— Ничего случайного не бывает. Дело в том, что Церковь — это неисчерпаемая сокровищница духовности, и мы все в свою меру черпаем из нее. Возьмите стихи великих поэтов. Они очень хорошие, но не духовные. Они гениальные, но выше пояса не поднимаются. А в благодатном поле Церкви циркулируют совсем другие энергии, Божественная благодать, понимание, взлет. Именно там и черпаю идеи. Из учений святых отцов, из Евангелия, собственного опыта.
Если бы Господь не давал духовного семени — я никогда бы ни строчки не написал. Помню, служил в армии. Начальство узнало, что я сочиняю песни, и послали ко мне помощника замполита старшего лейтенанта Михайлова. «Слушай, Киселев, — сказал он, — ты стихи пишешь?» Говорю: «Да так, бывает иногда». «А давай ты будешь нашим батальонным поэтом. Вот, о строевой подготовке напиши, мы тебя в газете «Красная звезда» пропечатаем». Думаю: «Ну класс, в газете будут мои стихи», согласился. Две или три недели сидел, колупал ручкой, не мог ни строчки из себя выдавить. Подошел, говорю: «Не могу. Я пишу только тогда, когда вдохновение приходит. А строевая подготовка никак не вдохновляет…».
Вот так и здесь. Приходит какая-то мысль, особенно часто во время богослужений — у меня блокнот и ручка всегда в алтаре имеются, я раз — и записал. Часто идеи во время проповедей рождаются. Прихожу домой, думаю, как об этом песню написать. Все мои произведения рождаются в муках, ни одна не написана спонтанно. Церковь — вот истинное вдохновение, нигде больше так не напишешь.
«В зоне отдельный контингент людей, но и там душевно бывает очень тепло»
— Вы часто посещаете с концертами заключенных в колониях и тюрьмах. Как Вас принимают?
— В зоне отдельный контингент людей, но и там душевно бывает очень тепло. Люди, которые прошли через страдания, через падение, поняли, что потеряли. И когда они слышат слова о духовном возрождении, о Боге, о Его милости, то реагируют очень живо.
— Многие храмы и часовни в тюрьмах построены и расписаны самими осужденными. Какими Вы увидели православные общины в местах лишения свободы, какая духовная атмосфера там царит?
— Довольно трудно сказать, потому что мы там не живем, с ними не работаем, я с концертами приехал и уехал. Помню, в Кременчуге, познакомился с осужденным по имени Александр, который сам расписал православный храм, построенный в колонии. Добрый, искренний человек, никогда бы не подумал, но оказалось, что отбывает срок за заказное убийство…
Как бы там ни было, но церковь эти люди любят. Очень любят.
— Что она для них?
— Должен сказать, что многие используют веру для каких-то своих целей. «Батюшка, можно я вам напишу?» — даю адрес. Пишет, я, мол, к вере пришел. А в конце — пожалуйста, пришлите мне 10 пачек чая, или что-то еще. Такие пытаются использовать священника или доверие верующих для достижения своих целей и нужд.
Но есть и другие, которые искренне и с верой ходят в храм. Многие исповедуются, причащаются, обретают душевный покой. Мне рассказывали: «Больно. Церковь, алтарь — Святая Святых, а охранники могут зайти внутрь, бесцеремонно под престол залезть, вдруг там что-то спрятано…». Что поделаешь, такая среда.
Но там, где есть искренняя вера, не обходится и без чудес. Как-то раз, опять-таки, после концерта, подошла ко мне женщина и передала письмо, в котором был описан удивительный случай, еще раз показывающий, как Господь премудро заботится о нас. Бывает ведь, человек просто делает свое доброе дело, а Бог так все управляет, чтобы это дело добра как можно больше принесло.
«Приехала я однажды в магазин, где продавались кассеты и диски с Вашими песнями, — говорилось в письме. — Из пяти или шести, выставленных на продажу, выбрала один и купила. Диск завернули, упаковали, но дома оказалось, что альбом перепутали. Я даже расстроилась сначала, но потом подумала, что, может, Господь специально так управил». Что вы думаете, слушает она этот диск, а там песня — «Письмо в зону», а у нее племянник отбывает срок в Кременчуге на детской зоне. Вот она и думает: «Как бы здорово было бы ему послать эту песню послушать, но ведь у них там нет возможности…». И она пишет ему письмо: «Дорогой, у нас тут батюшка есть, который песни пишет. Как бы я хотела, чтобы ты их послушал, но, поскольку это для тебя невозможно, давай я тебе хотя бы слова напишу». И она написала ему слова. Паренек получает это письмо, а наутро мы с владыкой Августином приезжаем именно в эту зону. Когда я исполнял на сцене именно ту песню, у него волосы встали дыбом: как, вчера получил письмо со словами, а сегодня сам автор стоит перед ним и поет. Паренек сказал, что уверовал в Бога в тот момент. Он понял, что Господь сделал это для него. Вот такие бывают случаи.
— Вы сказали, что крестились в 25-летнем возрасте. А вот что сделал Господь для Вас, после чего Вы приняли решение служить Ему?
— Окончив медучилище, я работал на скорой помощи фельдшером. Это было начало 1980-х годов, о Боге никто не знал и не говорил. А со мной работал напарник Володя — интереснейший человек, хотя о себе мало рассказывал. Как-то раз я заметил, что когда мы обедаем, он не ест колбасу и не пьет молоко. Сказал, что голодает и таким способом испытывает себя. Потом оказалось, что это был Великий пост, он говел.
Мы с ним подружились, выезжали вместе на вызовы, дежурили, общались сутки напролет. Прошло время, он начал потихоньку подводить меня к духовным основам и, в конце концов, сказал, что существует Бог. Я был поражен до глубины души и решил больше с ним не общаться. Потом задумался, как может такой интересный, грамотный человек, как мой друг, в церковь ходить? Дай-ка сам почитаю Евангелие. Попросил Володю принести Библию, вышел в поле, сел и начал читать. Как сейчас помню, не понял ничего. Лишь появилось устойчивое ощущение, что все, что здесь написано, — правда. Есть Бог, небо, вечная жизнь. Я понял, что есть земля, где я питаюсь, живу, хожу. А есть Вечность. Этот момент стал моим прорывом в небо…
Беседу вели:
Священник Андрей Дудченко
Александр Андрущенко
Юлия Коминко
Ирина Опатерная
